24 часа без любви - Страница 20

— Да, у меня жажда. Но эту жажду не сможет утолить шампанское.

— Всему свой черед. — Люк спрыгнул с кровати, чтобы принести шампанское и бокалы.

— Сколько я выиграла? — сонно спросила Ямина.

— Десять тысяч пятьсот пятьдесят долларов.

— Оставь их себе, ты стоишь десять…

— Ты очень добра, — рассмеялся Люк. — Профессору Лабонну заплатила бы столько же? — Он открыл шампанское и наполнил бокалы.

— Если бы любила так же, как тебя. — Ямина села на кровати. — Но я случайно люблю тебя, а не профессора Лабонна, и не злись на него.

— Я не злюсь, просто ревную, — заявил Люк. — Твое здоровье, принцесса. A votre santé, mon bébé!

— Он, собственно, очень мил, и не передразнивай его! — Ямина подняла бокал и чокнулась с Люком. — И он достаточно знаменитый художник. Я должна быть польщена, что нравлюсь ему.

— Ты нравишься всем мужчинам, у которых есть вкус, и мне придется сражаться с ними.

— Пей, любимый, ревность очень низменное чувство.

— Ты будишь много низменных чувств во мне. — Он взял бокал у нее из рук. — Это, например…

— Ты, ты… — Но она не смогла протестовать. Люк приник к ее губам. И Ямина отдалась ему, как в лихорадке.

Это было пиршество чувств, праздник страсти. Они, не стыдясь, позволяли друг другу все, так как были предназначены друг другу судьбой. Они предавались своей фантазии, и она вела их к неизведанным еще вершинам наслаждения.

— Где бокал? — простонала Ямина. — Шампанского! Или я сгорю!

Выпив шампанского, они погрузились в волшебный сон.

Пробудившись среди ночи, Ямина прильнула головой к плечу Люка и почувствовала его нежные руки на своей груди.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Я тоже люблю тебя, дорогая, — ответил Люк.

— Любимый. — Ее руки скользили по его спине. Ямина не могла себе раньше представить, что мужчина может быть так красив. Она гладила его бедра, прижавшись щекой к груди. Этот мужчина стал ее жизнью, любовью, он поднял ее на вершину блаженства, которого она раньше не испытывала…

Счастливая девушка снова погрузилась в сон.

10

Проснулась Ямина поздно и не сразу могла понять, где она и чья это рука лежит у нее на груди. Потом сообразила — Люк! Она была в его постели, он рядом с ней, а за окнами давно уже царит день.

Она лежала, не двигаясь, и вспоминала прошедшую ночь. Это была лучшая ночь в ее жизни! Ямина и не предполагала, что мужчина может пробудить в ней такую гамму чувств, подарить ей безудержное желание и всепоглощающую страсть. Они любили друг друга нежно и страстно, с необузданной силой и самозабвенно, и наконец она заснула в его объятиях.

Девушка осторожно подняла голову. На полу валялась простыня, подушки куда-то исчезли, скомканное покрывало лежало в ногах. Ямина покраснела. Затем с нежностью посмотрела на Люка.

Почувствовав ее взгляд, он пробудился. Губы тронула мягкая улыбка, глаза горели нежностью и любовью.

— Хорошо спала, любимая? — Но прежде чем Ямина успела ответить, Люк начал осыпать ее поцелуями.

— Уже… поздно. — Она пыталась высвободиться из его объятий. — Нам надо вставать.

Но мужчина совсем не думал об этом. Она почувствовала прикосновение его ног к своим бедрам. Люк снова горел желанием обладать ею. Протестуя, Ямина подняла руки, но он страстно обнял ее и прижал к себе.

— Будь благоразумен, мы действительно должны вставать… — Но потом сдалась. Его страсть захватила ее. «И зачем им вставать! Зачем быть разумными? Что важнее? Конечно, Люк! Важно то, что она в его объятиях! Что он любит и страстно желает ее!» Девушка закрыла глаза и, ощутив на своей груди его страстные губы, застонала. — Люби меня, дорогой! — шептала Ямина.

Ее тело было послушным и легким.

— Ты знаешь, что мы должны? — нежно спрашивал Люк, улыбаясь. Его улыбке она не могла противостоять. Почувствовав, как он медленно входит в нее, задрожала от наслаждения, и приняла его. — Мы должны любить друг друга, только это важно!

— Да… да, любимый! — прошептала она, изнемогая от страсти.

Через некоторое время Ямина вскочила с кровати и побежала в душ. Прежде чем начать мыться, заперла дверь.

— Пусти меня… пожалуйста, — стонал Люк и стучал в дверь. Но девушка была неумолима.

— Я только побуду с тобой в душе, — уверял он. — Ничего больше. Честное слово!

— Нет, нет и нет! — с притворной строгостью отвечала Ямина. — Ты вышел из доверия. Rien ne va plus. Уже двенадцать часов, мы должны быть на борту.

— Ты же на борту, дорогая!

— Я имею в виду на борту у дяди Генри! Он удивится, не найдя меня в нашей с ним каюте.

— Он догадается, ты же взрослая женщина!

Когда она открыла дверь ванной, Люк снова с силой привлек Ямину к себе, но девушка ловко увернулась и, несмотря на его протесты, быстро оделась.

— Будь же благоразумен, — строго сказала Ямина, но глаза ее сияли. — Я должна идти. Дядя Генри наверняка сердится на меня.

Люк страстно поцеловал ее на прощанье. Наконец она высвободилась из его объятий.

— Одевайся и поторопись, я сейчас вернусь, и мы позавтракаем, иначе я умру с голода. Пока.

Ямина была уже в коридоре, когда Люк вспомнил:

— Подожди, ты забыла деньги! — Он вошел в каюту и вернулся с толстым конвертом. — Твой выигрыш. Ты расскажешь об этом дяде Генри?

— Ах, деньги, про них я совсем забыла.

— Что-то не так? — спросил Люк, так как она не торопилась брать конверт.

— Нет… — Ямина запнулась. — Но у меня такое чувство, что дядя Генри не обрадуется.

— А почему?

— Не могу тебе объяснить. Это просто предчувствие. — Она покачала головой.